Лунный свет – это обманка. Луна не светит, она лишь отражает свет солнца и процеженные сквозь никогда не знавший жизни песок лучи не страшны немертвым. Лунные лучи путаются в волосах цвета весеннего меда. Сон Ричарда Хеллсинга – сон невинности, не отведавшей плода с древа познания. Он не вздрагивает и не просыпается от прохладного шепота на ухо, как мигом вскакивает наученный опытом старший брат. Когда-то Алукард думал, что без труда совладает с наследником Абрахама, но просчитался. Артур чувствует, когда можно позволить себе быть легкомысленным, а когда стальной рукой натянуть поводок опасного слуги, притягивая, как пса к ноге, почти пережимая глотку. Артур – обжигающее пламя, Артур – солнце, но пока что единственный его наследник светит отраженным светом. Алукард нашептывает. Он нашептывает Ричарду о том, что Артуру ближе друзья, собратья по Круглому столу, нежели младший брат, довереннее слуга без роду, без племени, нежели собственная кровь и плоть, милее семейное дело, нежели сама семья. Когда-нибудь Артур спохватится, да будет поздно. На семейном древе останется лишь один, последний, плод. - Когда-нибудь ты будешь моим! – шепчет Алукард в приоткрытые невинные губы. Червячок сомнения подгрызёт черешок лунного плода, прервёт связь с родной веткой, и на никогда не знавшей внутреннего пламени поверхности проступят пятна гнили.
Заказчик в диком восторге! Конечно я думала, что эту фразу будет произносить Ричард, но подобное видение ситуации просто ошеломило!) Ушла шипперить эту пару!
-
-
15.02.2011 в 02:52Лунный свет – это обманка. Луна не светит, она лишь отражает свет солнца и процеженные сквозь никогда не знавший жизни песок лучи не страшны немертвым.
Лунные лучи путаются в волосах цвета весеннего меда. Сон Ричарда Хеллсинга – сон невинности, не отведавшей плода с древа познания. Он не вздрагивает и не просыпается от прохладного шепота на ухо, как мигом вскакивает наученный опытом старший брат.
Когда-то Алукард думал, что без труда совладает с наследником Абрахама, но просчитался. Артур чувствует, когда можно позволить себе быть легкомысленным, а когда стальной рукой натянуть поводок опасного слуги, притягивая, как пса к ноге, почти пережимая глотку.
Артур – обжигающее пламя, Артур – солнце, но пока что единственный его наследник светит отраженным светом.
Алукард нашептывает. Он нашептывает Ричарду о том, что Артуру ближе друзья, собратья по Круглому столу, нежели младший брат, довереннее слуга без роду, без племени, нежели собственная кровь и плоть, милее семейное дело, нежели сама семья.
Когда-нибудь Артур спохватится, да будет поздно. На семейном древе останется лишь один, последний, плод.
- Когда-нибудь ты будешь моим! – шепчет Алукард в приоткрытые невинные губы.
Червячок сомнения подгрызёт черешок лунного плода, прервёт связь с родной веткой, и на никогда не знавшей внутреннего пламени поверхности проступят пятна гнили.
-
-
15.02.2011 в 07:30-
-
15.02.2011 в 15:36Приятно, что понравилось, несмотря на необычность))
-
-
15.02.2011 в 15:39Ушла шипперить эту пару!
-
-
15.02.2011 в 15:44Коллега!
-
-
17.02.2011 в 01:29Автор очень доволен, что угодил )).
Конечно я думала, что эту фразу будет произносить Ричард
Перевернуть наоборот — любимое занятие на подобных мероприятиях!